Le Comte de Мориарти. Часть 1. Рассказы Дохтурова. № 4. Проклятье священной пещеры - VSvv ES

— Вы там, наверное, сокровища нашли! — воскликнул я. — Золото, бриллианты. Вот и убивают участников группы по одному. Кто-то из группы. Или, лучше, шаманы! Обнаружили, что из священной пещеры пропали изумруды на золотом блюде. И само золотое блюдо!

— Если бы! — воскликнул Атташе. — А то проклятье — есть, а похищенных сокровищ — нет. Нечестно получается.

— Люди нервные стали. Достаточно любого пустяка, чтобы возбудились, — осторожно сказал я. Разговор вышел на нужную тему. — Пока шел сюда, заметил на стене фото умершего мальчика на стене. Из молодежной команды. От рака. Может быть из-за того, что на стене фото мертвых хоккеистов, пошли все слухи.

— В индуистский монастырь, — Атташе осторожно надвинул шляпу на глаза и хмыкнул. — Для католического я слишком стар.

Тренер начал выбирать из угла.

— Так принято, что портреты игроки прошлого на стенах. Так у всех, — сказал он. Только что мы летали на игру. У хозяев на арене вместе с основной командой висят портреты разбившихся в авиакатастрофе. Никого не смущает.

Тренер наклонился к аквариуму.

— Вот выйду на пенсию, заведу кошку и скормлю тебя ей нафиг, — сказал он рыбке.

— Команда из пещеры разбилась в авиакатастрофе? — удивился я.

— Нет, — буркнул тренер и постучал по стеклу аквариума ногтем.

— Да! — удивленно сказал Атташе. Он яростно замотал головой, придерживая рукой шляпу. — Нет! Разбилась взрослая команда, но с ней летело двое из молодежки, которые привлекались к играм основной команды. Из тех, кто был в пещере, а потом перешли в другой клуб и с ними разбились.

— Дааа, там было двое из молодежки, — задумчиво протянул Тренер и выпрямился.

— У меня есть для Вас подарок. Амулет тамошних шаманов, — Атташе порылся в столе и протянул мне конструкцию из палок, пушинок и лоскутов. — Защита от темных сил. Готов поспорить, что Вы, человек из Хогвартса, без меня разберетесь, как им пользоваться.

— Вообще, это было удивительно талантливое поколение. Через два — четыре… — размышлял вслух Тренер

— Пойдемте, — перебил его Атташе и хлопнул меня по плечу, подталкивая к выходу. — Я Вас провожу. От нас очень тяжело выбраться… Расскажу по дороге, что съемки — это просто.

— Я не нашел среди нынешнего состава команды, и половины тех, кто был в пещере, — выпалил Холмов, не дожидаясь моего отчета.

Я понял, что весь день он проиграл на компьютере и делом не занимался.

— В клубе сказали, что двое из тех, кто был в пещере, перешли в другой клуб и погибли вместе с новой командой в авиакатастрофе.

— Да? И какой клуб? — Холмов не отрывался от компьютера. — Ладно, сам узнаю. Не так много хоккейных команд разбивается.

Я заглянул на экран компьютера. Холмов рубился с какой-то нечистью.

— Я таким образом думаю. Идей пока нет, — сказал Холмов. — Интересно, куда деваются духи старых святынь? Они же демоны… В мусарню!.. В тюрьму!.. В заброшенные заводские корпуса или что-нибудь большое, оживающее время от времени, типа Ледового Дворца. Как перебираются? На лесовозе, вывозящем ночью незаконно вырубленные деревья! В рюкзаках незаконных старателей, охотников за камнями! А на кладбище как? На могильных камнях! На кладбище вы видели же памятники с необработанной стороной? Вот на них!

Я вспомнил, что не помыл подошвы ботинок, когда вернулся с кладбища, и у меня испортилось настроение.

Чтобы не отвлекаться на всякую еренду, я оттер и промыл подошвы, а тряпочки и губку, которыми чистил, выкинул в мусор. Туда же отправился и амулет.

— Без перчаток? — удивился Никита.

Это был мой первый облом за вечер. Денег на покупку двух пар перчаток я пожалел, на боксерскую защиту денег было еще жальче. Надежда, что в спортзале найдется что-нибудь для бокса, не оправдалась.

Начиналась все хорошо. Ледовый Дворец был полон света и передвигающихся людей. Никита обрадовался моему появлению. Хотя может быть дело в том, что ему надоело ходить гуськом по кругу вместе со всей командой.

— Вы на льду деретесь в перчатках? — рассудительно сказал я. — Вот и мы не будет. Без перчаток и защита другая, и удары. Коленями бьете? Нет? Значит и стойку пониже сделаем.

Мы отошли к окну. Никита постоял в новой стойке, потом начал уклоняться и нырять. Я махал руками над его головой.

— Это гениально! Что, так разве можно было? Без перчаток! — оказывается в зале был Тренер, который направлялся к нам. — Вот чем я буду с ними заниматься, как проиграем. Боксом без перчаток!

Мы с Тренером пожали друг другу руки. Он был очень зол. Парни перестали ходить гуськом и начали подниматься.

— Куда! — хрипло закричал на них Тренер. — Сколько пропустили?! Еще два круга! Теперь руки за голову.

— Помешал? — спохватился я.

— Голос сел, и арии кончились. Дальше они индивидуально.

Я не очень люблю, когда за мной наблюдают в упор. Особенно, когда я притворяюсь тренером по боксу. Поэтому всех застывших возле нас парней я ставил в пары. Пришлось придумывать упражнения на ходу. Теперь не они наблюдали за мной, а я рассматривал их. Закончить тренировку я решил, как заканчивал всегда:

— Минуту крутимся вокруг собственной оси, кулаки прижаты к груди, указательные пальцы — вверх, смотрим вверх. Потом бой с тенью. Это чтоб мутного не поймать, если удар пропустишь.

Не успел я досчитать до шестидесяти, как перед глазами задрожали радужные дуги, а зал покачнулся. "Или полезло темное, или у кого-то беда с вестибуляркой" — пришла вместе с ударом мысль. И вслед за ней — вторая, гениальная.

— Сейчас кого-то к батарее прикую! — закричал я, не отнимая ладоней от лица. Выяснять, кто ударил я не собирался. Мне нужно было время, чтобы собрать мужество для реализации гениальной идеи.

Я расставил парней рядами на расстоянии двух шагов друг от друга как в фильме "Кулак ярости". Сам встал перед ними, закричал и ударил по воздуху. Парни повторили.

— Еще злее, еще страшнее!

Парни орали и били по воздуху, а я снова рассматривал их. Темное не лезло. Даже злые или агрессивные гримасы не получались. Пацаны как пацаны.

На которых пахать нужно пахать и пахать. Даже небольшая тренировка вымотала меня, эти же после игры и тренировки рванули из зала как будто засиделись на скучном уроке, умудряясь по дороге пихаться и пинаться. К выходу я шел словно по следам урагана — здесь сбитый со стены огнетушитель, здесь свежий отпечаток ботинка на стене, здесь сдвинутые мусорные контейнеры, здесь потерянная перчатка. И в который раз я притормозил у стены с портретами хоккеистов молодежки. Они напомнили о чем-то неприятном, что было на тренировке, и что я забыл.